Итак. С сегодняшнего дня... так. Короче. Я по-быстрому настрочил полтора листа ворда и это будет якобы вступление. У меня будет своя школа самоубийц с Ранмару и прочими личностями, которых я уже дааавно мечтаю сбагрить смерти... Айееее... Так, отставить кайф и слюни. Я вообще спать должен, но легким похуй, они пляшут, а потому я сел и написал. Хотя, до сих пор, должен писать другое. Плохой Шин, плохой! Иди, скури шину, плохой Шин.
Автор - мудак, это мы знаем. За всю жизнь ничо хорошего не сделал, только в осу! задрачивал, не выплескивая злость и ненависть в дневник да боссу аватар сделал, что глаз радуется. Но нам , по сути, лишь бы босс радовался, глаз-то ладно... В общем, я вас предупредил. Под кат можно не заглядывать, если не интересно. Я думал сделать это драмой великой, а выйдет явно что-то в духе черного сатирического юмора, где удачных самоубийц (это тех, что уже почили с миром) перетроллят. Ну, я все сказал. Начинается заманчиво и креативно, а заканчивается... как всегда. Имена хотел взять от балды, но почему-то попер в финский язык. Нахрен - не известно, мне просто буква Ф нравится. Где-какая-зачем страна автор в душе не чает. Лично мое вступление закончилось. Оно, как и всегда, будет матерное, а ГГ мне чем-то, не скажу чем, напомнил Огу. Над его внешним видом не зацикливался, что Джей сказал, то я и написал. Такие дела.Прежде чем мы, вместе с главным героем пройдем по ступенькам высоченной, а с виду вполне красивой и безобидной школы, автору бы хотелось слегка-слегка приоткрыть завесу над нашим персонажем. С ним, на протяжении всего рассказа, мы будем проходить разворачивающиеся события, познавать этот особый мир и, конечно, познавать самого героя.
Энцио Санкари. Высокий юноша лет шестнадцати, не обделен атлетической мускулатурой и собственным, чарующим обаянием. Недлинные, но и не короткие волосы темного апельсина, прямой нос с вздернутым кверху кончиком, губы в вечной злорадной ухмылке да нехорошие мысли в голове, которые изредка просвечиваются в светло-голубых глазах. Да и то, эти отблески гениальнейшей идеи быстро возвращаются обратно в глаза, так как не в силах пройти сквозь стеклянный барьер очков. Наделен заметной выносливостью благодаря нелегкому, но не трагичному, детству. И, пожалуй, это все, что может сказать автор, перед началом сей эпопеи. Запаситесь терпением, ведь наш путь будет продолжителен как змея мироздания. Хотя, возможно, Вы пройдете этот этап всего за двадцать минут. Но терпением запаситесь.
читать дальшеСолнечные лучи мягко грели голову, заставляя рыжие волосы блестеть даже больше, чем от мелких капелек пота, что расположились на коротком лбу. Энцио шел не спеша, устало, неся свою собственную ношу в виде темно-синей сумки. Движения были плавные и расплывчатые, а сам юноша покачивался то в одну сторону, то в другую. Жуткая непереносимость жары не совмещалась с утренней отработкой в школе, и каникулы уж готовы кончиться вместе с летом, но чертов фонарь, в лице солнца, все светит, и светит, и светит. И жарит, и жарит, и жарит.
- Ох, нихрена ж себе жарень,- затащив свою тушку домой, юноша повесил сумку на крючок для одежды, проходя на кухню и даже не разуваясь. Графин с водой так и манил к себе, соблазнял отпить, за что и поплатился: Энцио, вопреки движениям, начал быстро поглощать прохладную жидкость из холодильника.
- О, ты уже вернулся!- заботливая мать светила не хуже солнца. Санкари не впечатлило.- а у меня для тебя сюрприз!
- Что? Ты убила отчима?- конечно, в шутку, но на полном серьезе спросил Энцио, ставя графин обратно в холодильник.- или, не знаю... Убила соседей сверху?
- Ну, что за мысли!- быстро замахала рукой женщина средних лет, как будто пытаясь отогнать тот «смертельный» негатив, который, по привычке, начал нагонять сын.- я наконец определила тебя в школу.
- Там есть, кому бить морды?
- Энцио!
- Нет, я серьезно спрашиваю.
- Прекращай утрировать и сними обувь,- заметив, что сын разделся неподобающе, возразила женщина.- завтра у нас вторник, и вот тогда-то пойдешь. Там моя хорошая подруга работает и...
Далее Санкари, по привычке, не слушал. Подруг у общительной матери было больше, чем девять тысяч, а что самое страшное, так это тот факт, что эти самые «подружки» были разбросаны по всему свету. И каждый раз, когда разговор сводился к оным особям женского пола, Энцио уходил в комнату: итак все знает. Но, увы, по стечению обстоятельств, даже его заинтересовало предложение о некой школе, в которую его примут. И все бы ничего, если бы не три исключения подряд, мешающие семейству Санкари смотреть в глаза соседей без стыда. Кстати, те самые ребята этажом выше всегда глумятся над матерью нашего главного героя, считая, что юноше место не в магазине, где он подрабатывает продавцом мороженного, а в исправительной колонии. И будь внутренняя материнская система хоть на каплю хрупче, Энцио бы сейчас действительно мог оказаться где-то в стенах ненавистного интерната. Уже был там, не понравилось.
- Так что за школа?
- И пусть она славится на всю страну своими неудачами, я думаю, уж оттуда-то тебя не выгонят,- как бы намекая, что сыночку давно пора стать более вежливым, ответила женщина. Юный Санкари посмотрел на мать с некоторым сарказмом, но больше вопросов не задавал. Школа – всегда есть хороший повод пойти да и набить кому-нибудь наглую морду, а то и не только набить, но и разбить. Да, эти два глагола в рыжей голове сильно отличались: набить – это ударить, а разбить – это выбить челюсть, поставить под глазами синяки, собственноручно выломать зубы и, если что, немного выкрутить уши. И пусть последнее, с точки зрения науки, невозможно, Энцио удавалось.
Проведя вечер по обычаю скучно, юноша решил освежиться уличным ветерком, а заодно и любимого яблочного сока прикупить. Да, как ни странно, а именно этот напиток рыжик любил больше всех остальных, поскольку вообще имел страсть к кислым продуктам.
Но, не успев дойти он до нужного магазина, как рот грубо сжали, руки завели за спину, а по голове огрели чем-то стеклянным. Вестимо, бутылкой. На миг глаза Энцио закрылись...
- Ну что за всемирный пиздец творится в этой стране,- наигранно устало выдал Санкари, легким движением ноги попадая правому противнику в коленную чашечку, дожидаясь, когда тиски на руках ослабнут. Когда же сие действо произошло, Энцио резко развернулся в сторону второго противника, для начала нанося удар пяткой по чужим, дешевым кедам, заставляя заорать если не благим матом, то молитвой точно. Пару движений кулаками – и враги, оказавшиеся обычными уличными гопниками, повержены. Схватив одного из них за грудки, рыжик, не медля, спросил:
- Из какой школы и какого хрена?
Так и не услышав внятного ответа, Санкари оставил противников «отдыхать». До уха донеслось лишь «смертников», но и это вылетело из головы, когда перед глазами стояла баночка с соком. Купив оную, юноша, с легкой душой, отправился домой, а после и спать. И снились ему самые обычные сны, где он давил головы одними лишь руками, заставляя жертв стенать и молить о помощи... но об этом потом.