Я не знаю, как это назвать.

[FatherArhi]

не читать дальше

- Сегодня кто-нибудь умрет,- он, а может быть она, говорит это так радостно, что аж скулы сводит. Человек, а может быть не человек, покуривая старую потертую со всех боков трубку, выдает тяжелое облачко дыма в сторону.
- Ты слишком радуешься,- замечает человек, глядя в спину напротив.
- Это моя работа,- в ответ говорит он, а может быть она, заканчивая с узлом на темно-красном (все-таки, темно-красный) галстуке. Зеркало приветственно отражает радостное лицо, отражает этот "рабочий" образ - белая выглаженная рубашка, ныне и галстук, прилизанная прическа и хвост, легкая, ехидная и будто бы понимающая улыбка, чуть прищуренные глаза.
Джей выдыхает уже которую по счету струю дыма в сторону.
- Наверное, это весело.
- Весело?
- Да.
Тишина. Шинджиро, "сняв" с лица все выражения, просто смотрит в собственное отражение в зеркале. Спрашивать, что имеет ввиду собеседник нет смысла. Просто нет смысла.
- Ты хотел быть "крутым и известным" - ты стал,- перекатив трубку в левую сторону рта, мужчина чуть откланяется назад, кладя скрещенные руки на колено.
Ах да. Он сидел на кровати. Просто сидел, просто на кровати, просто в комнате. В комнате белых тонов. Нет, не так. В белой комнате.
А тем временем он перечисляет:
- Ты хотел стать многофункциональным - ты стал. Ты хотел стать - и стал. Не помнишь?
- Ты с жизни взял возможну дань?- взгляд Шинджиро становится ожесточеннее, будто с этой известной строчкой связано море обид.
- Ага,- Джей улыбается - ехидно, но радостно, будто - вот оно!- все исполнилось. Кроме одного.
- А ну заткнись.
- Да нет, признай. Все так, как тебе хотелось. А желанного, того самого, ты не добился.
Взгляд снова стал беспристрастен и спокоен, равно как у отражения.
- Я рад, что так вышло, Джей, и не надо давить на "больные" темы. Что было то прошло, а если не прошло, то это сугубо мои проблемы. Сугубо. Мои. Я рад, что он хоть оказался нормальным, в отличии от меня.
- Как хочешь.
Шин накидывает черный пиджак и, отойдя от зеркала, застывает в дверном проеме, искоса глядя на собеседника.
- Сегодня кто-нибудь умрет.
- Я знаю. Я все знаю.
***
Наверное, это... неприятно. Умирать молодым - неприятно. От грубого ножа, кинутого в грудь - тем более. Ноги подкосились, из горла так и не вырвался последний крик. И глаза полные ужаса.
- Как печально-то,- заметил Джей, прискорбно глядя на создателя,- теперь даже ты - прах. Печально.
На губах появляется та самая предсмертная сардоническая улыбка.
- Мне не жалко,- улыбаясь, говорит она, а может быть он.- нихрена теперь не жалко.
- Вот и прекрасно,- улыбаясь в ответ и рассыпаясь, как песок на ветру, ответил воображаемый Совесть, и лишь в отходящем в мир иной сознании билось: "Было весело".

А теперь по делу. У меня страшно болит лоб. Я сейчас хуйнусь.
Сегодня было слишком много боли для меня. И я устал.