Вашу мать, я люблю этот фанфег.

[FatherArhi]

Это писал не я. Я просто нашел и выставил ХЪ

Название: Виденье мира
Автор: Ryu “Redpet” Aoi
Бета, оно же ворнинг: не было…
Жанр: по-моему, стеб
Рейтинг: от R до NC-17, так примерно
Пэйринг, оно же ворнинг номер 2: Зараки Кенпачи/Ичиго (да, они делают это!)
Дисклаймер: найдите того, кто готов заплатить мне за это деньги….
Размещение: если кто хочет прибить сей шыт на свои ворота, киньте в меня мылом и делайте, что хотите (Но я этого не сделал *глумливо*)
«Во многой силе многая ответственность».
Нет, поручиться, откуда эти слова, Зараки Кенпачи не мог – он и запомнил-то их лишь потому, что в жизни большей ху… дожественной… художественного вымысла не слышал.
Во многой силе многий кайф – вот так было правильно.
За кайф надо платить – это тоже правильно.
Во многой силе многий гемор – и с этим ничего не поделаешь.
И дело даже не в том, что после использования даже малой толики непомерной силищи жрать хотелось так, словно желудок становился этаким небольшим Пустышкой… И не в том, что после жратвы сознание прощально помахивало беленьким платоч...хррр…
Еда и сон – это было получить несложно.
Сложно было с другим.
Короче, одиннадцатого отряда капитан хотел трахаться. И, казалось бы, какая проблема с этим может быть у того, у кого под началом ходит Аясэгава, а вот же. Юмичика, конечно, батяню-кэпа уважал и даже, может, где-то и любил… платонически, но в нужном Зараки до звезд в глазах плане интересовался людьми исключительно красивыми, а уж Зараки никогда насчет своей внешности иллюзий не питал…
Ну, как-то обходился… То какого-нибудь заморыша из четвертого поймаешь, припугнешь, а на следующий день, глядишь, он сам уже заявился, смотрит щенячьими глазами…
С Рангику было неплохо проводить время – за бутылку контрабандного сакэ с грунта эта сладкая много чего позволяла…
Или вот еще Ичимару Гин, серебрая хитрая лисица с вежливым мурлыкающим голосом… Тоже… Нда… Когда спишь с Гином, все время надо держать ухо востро, какое уж тут удовольствие…
Вот.
А однажды по Сейрейтеи прокатился дробный тревожный стук деревянных колотушек, и заметались аидовы бабочки, разнося весть – в Обитель Чистых Душ заявились риока.

…Рыжий был… Интересный он какой-то весь был. То, в смысле боя, - ни тпру, ни ну, все бегал, ровно как те ханурики из четвертого, а то вдруг каааак встал, рэйацу кааааак поперло! Колокольчики услышал, повязку можно было снять – нда, давно так одиннадцатого отряда капитан не веселился. Чтобы с чувством, так его и растак, чтобы с кровью из ран – своих и чужих!
- Простите… ребята… - выдохнул Ичиго и рухнул на покореженные плиты.
- Кретин… Что за «простите»? Ты ж выиграл…
Зараки Кенпачи рухнул рядом.
И тогда откуда-то сверху этакой доброй феей припорхала Ячиру. Осмотрела довольные, до странности похожие оскалы на покрытых кровью лицах. Улыбнулась, легко подхватила обоих шинигами и потащила в штаб-квартиру. Рассуждения ее были просты: «Раз драка с Ичи сделала Кенчика счастливым, значит, Ичи Кенчику нужен! Кенчику будет с кем играть!»

Зараки Кенпачи открыл глаз. Второй уже привычно скрывался под повязкой.
- Ой бля… - просветил Зараки мир о том, что он, Зараки, о нем, мире, думает.
В комнате вкусно пахло – Ячиру, стервочка родная, позаботилась. Мелкая, а понимает!
Желудок взвыл на манер Пустого, с теми же голодно-несчастными нотами, и Кенпачи кое-как сел. Тут уже на манер Пустого взвыло все тело – Кенпачи радостно осклабился своей акульей улыбочкой. Ох и подрался он, ох и!..
А кто это там, на соседней постели?
Рыжий дрых, вытянув поверх легкого одеяла перебинтованные руки.
Улыбка Зараки стала на манер крокодильей. Надо подписать для Ячиру премию, пусть выдадут конфетами.
На тумбочке между двумя кроватями стоял поднос, заботливо прикрытый чистым полотенчиком. Сразу видно, Аясэгава вновь впал в какую-то материнскую истерику по отношению к своему батяне-кэпу, бывает с ним такое…
Под полотенчиком было… В общем, было. И было его много, и было оно все вкусное, двойная порция, и Кенпачи подумывал, а не сожрать ли все в одиночку, но решил поиграть в благородство, тем более что еды и в самом деле было навалом – и кого ограбили?...
Додумывал он эту длинную мысль уже под неспешное потягивание разогретого на рэйацу сакэ. Запах алкоголя плыл по комнате, Рыжий на соседней постели смешно задергал носом, чихнул и продрал светлые ореховые очи.
Сел, приглушенно выматерился (Кенпачи навострил уши и хмыкнул – ай, богатая фантазия у подростков!) и посмотрел на соседа. Рука потянулась к зампакто, который лежал рядышком с ним на постели, аки верная жена.
- Хорошие рефлексы, - хрипло похвалил Кенпачи. – Жрать будешь, или я доедаю?
Рыжий наградил его испепеляющим взглядом, быстро пододвинул поднос к себе поближе и начал хомячить. И в самом деле – изумительные рефлексы!
А эту короткую мысль Кенпачи додумывал уже во сне…
Нахомячившись до появления кругленького пузика, Ичиго сыто срыгнул, посмотрел на недавнего противника. Тот спал сном младенца, приоткрыв рот. Половина косиц с бубенчиками расплелись.
В общем, если не вспоминать, что все так зверски болит после драки именно с этим вот смешным некрасивым мужиком… В общем, Ичиго безо всякого опасения рухнул обратно на подушку и снова уснул.
Заглянувший Юмичика умиленно посмотрел на пустой поднос, смахнул крошки с губ рыжего (тот недовольно что-то забурчал, насупленные даже во сне тонкие брови нахмурились еще сильнее), удобнее прикрыл батяню-кэпа одеялом и ушел, прихватив поднос и размышляя, а не позвать ли некоторых офицеров четвертого отряда уже сейчас? Ибо батяня-кэп после такой траты энергии еще долго будет бросаться на все, что шевелится, а что не шевелится, то и пнуть не грех, чтоб шевельнулось…

Ичиго проснулся с четким ощущением, что ему… не слишком удобно спать на животе… И причина этого…
Ух ты, блин… Вот они, гормоны проклятущие…
Мальчик встал, завернулся в простыню (одежда его была тут, но пока… лень) и принялся бродить по комнате, стараясь отвлечься. И мысли, вроде бы, действительно эдак лениво дрейфовали в его голове, но телу было параллельно! Низ живота налился тяжестью, вставший член терся о простыню…
«Тикать надо, вот что, - не по годам мудро решил Ичиго, ибо ванной в этой комнатушке не наблюдалось, а телу становилось все параллельнее. – И чего я так…»
На подгибающихся ногах он направился к своей постели, рядом с которой на стульчике заботливыми руками была сложена роба. Выпутавшись из простыни, Ичиго принялся рассматривать одежду. Нет, теоретически – что куда пристроить – он знал, но джинсы и футболка были ему понятнее и приятнее, а эта доисторическая одежка всегда появлялась прямо на нем… Короче, Ичиго начал с самого, по его мнению, простого – с хаори. И тут же запутался в широких рукавах с разрезами, да и вообще, выяснилось, что надо было сначала надеть другую фигню…
Мальчик возвел очи горе и шепотом, но очень от души рассказал миру, что он о нем думает. Мир не откликнулся – ему не привыкать…
Зато проснулся одиннадцатого отряда капитан Зараки Кенпачи, распахнул сонные вежды, увидел мальчика в одном хаори и поначалу решил, что это продолжение сегодняшнего обалденного сна, в котором Гин и Рангику на пару такое творили… Сволочи, а в реале никого к себе в постель не пускают, хотя сами из одной в другую аки кузнечики летом прыгают…
А потом до Зараки дошло, что ни хрена это не сон, и недалеко от него и в самом деле стоит Рыжий, с которым они так знатно помахались, и тогда по всей комнате полыхнуло рэйацу – да что там комнате, по всей штаб-квартире, может и еще кого задело, и Юмичика, тренировавший младший офицерский состав, жарко покраснел под взглядами, к которым давно привык, и Иккаку споткнулся в «Танце везунчика»… В общем, равнодушных не осталось.
А в самой комнате Ичиго, обалдев, смотрел на Зараки, а Зараки смотрел на Ичиго, и через секунду мальчик обнаружил себя сидящим на крае постели старшего шинигами, а его губы неумело, по-щенячьи тыкались в чужие – тонкие, улыбающиеся и перечеркнутые шрамом.
Длинные костистые пальцы Зараки легко прошлись по его спине, накрыли рыжую макушку – и было это так приятно, что Ичиго немедленно решил повторить, и его пальцы впутались в разлохмаченные косицы, раздраженно задергали длинные пряди, стараясь расплести, выдирали из волос бубенчики, а те тихо и дробно звенели, ссыпаясь на пол.
Зараки фыркнул:
- Пацан, осторожнее, мне волосы дороги как память…
Ичиго в ответ тоже фыркнул и снова ткнулся губами в губы – и так все смущательно, еще этот тут…
И старший шинигами, ухмыляясь, вдруг обхватил мальчика ручищами, притиснул к своему твердому телу, и Ичиго и пискнуть не успел, как оказался уже под ним. Длинный язык без малейшего труда протиснулся между губами мальчика, и тот сначала настороженно замер, но… но…
Но колено, так уверенно обустроившееся меж бедер и безумно приятно там ерзающее… И большие ладони, быстро выпутывавшие его из хаори…
Ичиго и вдохнуть-выдохнуть не успел, как его полностью раздели, и теперь Зараки ненадолго отвлекся от покусывания шеи (Ичиго недовольно заурчал) и любовался на свою добычу – рыжее такое, раскрасневшееся, член аж в живот упирается, а ноги с готовностью раздвинуты.
- Хорошие рефлексы! – осклабился одиннадцатого отряда капитан и получил пяткой в подбородок. Глаза малыша под ним яростно сверкали.
- И там ты тоже рыжий! – По голосу – открытие Кенпачи очень обрадовало, и он второй раз получил в подбородок.
- Слышь, дедуля, либо ты… Или я!..
У Ичиго не хватало словарного запаса, но глаза горели очень красноречиво, объясняя так, что и до тупого дошло бы, а Зараки Кенпачи, одиннадцатого отряда капитан, тупым не был.
Поэтому он, поворчав на неуместность называние своей боевитой персоны «дедулей», поудобнее подхватил Ичиго под колено и сказал:
- Пикнешь – не мужик!
Ичиго нервно рявкнул в том смысле, что если ты, хрен одноглазый, сейчас не сделаешь хоть что-нибудь, то мужиком из них двоих станет именно он, Куросаки Ичи…
Зараки поумилялся на чужую наглость и загнал в болтливый рот два пальца, оцарапав нёбо, за что получил еще один огненный взгляд и возмущенное мычание… которое, впрочем, быстро перешло в сладострастное, когда тонкие губы обхватили его член, заскользили вверх-вниз… Прикосновения длинных острых зубов – легчайшие – только дразнили нежную кожу.
Хорошо было Ичиго…
Его тело плавилось под прикосновениями – нежными, как ни странно звучало это словечко применительно к сухим жестким ладоням Кенпачи. И Ичиго понимал, что сейчас произойдет и – с глазомером у него было все в порядке – уже догадывался, что будет больно, но…
Как говорил однажды Кон: «Ну как я могу уйти от такого…»
Да и кто бы позволил ему уйти…
Пальцы покинули его рот, напоследок царапнув заостренными ногтями по языку – Ичиго возмущенно сплюнул.
- Гад! – Получилось на выдохе больше похоже на страстный стон, чем на оскорбление.
- Сам рыжий, - откликнулся Зараки и показал в улыбочке свои акульи зубы. Ичиго нервно дернулся, сообразив, как рисковал, обзывая одиннадцатого отряда капитана в такой момент… Прижал бы чуть своими резцами… И…
- Ой…
Действительно – ой. Мальчишке развели бедра, полюбовались еще немного, как он ерзает под пристальным взглядом, а потом увлажненные слюной пальцы толкнулись в его тело.
Больно было Ичиго…
- Уродблянах… - зашипел он. – Сссскотина! Фредди Крюгер недоделанный… Больно!
- Не мужик, - определил Зараки до отвращения довольным голосом. – Эх, милааай, что ж ты дальше-то делать будешь…
Ичиго было начал ему рассказывать, однако старший шинигами вновь сомкнул губы на члене младшего, весьма результативно отвлекая от неприятных ощущений.
Ичиго постанывал, раскинувшись на кровати и путая длинные волосы капитана, в которых остался один бубенчик, и думал…
Он думал об Ишиде, который где-то бегает с Иноуэ.
О Чаде… Чад почему-то представлялся с попугаем на плече.
Не хватало дыхания.
Еще Ичиго думал, что немного обидно, что смешной некрасивый мужик со смешным некрасивым именем Зараки Кенпачи не потрудился даже раздеться.
Спасибо, не курит в процессе!
И тут Зараки издал какой-то низкий горловой звук, похожий на рычание, золотой глаз, не скрытый повязкой, вперился в лицо Ичиго.
Тот потянулся руками, пальцами проследил шрам на лице, на искривленных в оскале губах.
Нет, не такой должен бы быть у него первый раз, не такой…
Но поздно. Влажные от пота ладони крепко обхватили его бедра, приподняли, и мальчик заорал.
- Цыть… - прошипел Зараки, усилием воли заставляя себя не рваться в напряженное тело. – Мороки с девственниками. Да не ори же!
Ладонь жестко припечатал губы, Ичиго яростно замычал, взглядом обещая потом сделать из гада небережного фарш. Зараки наклонился над мальчиком, концы длинных волос щекотали обнаженные плечи, а бубенчик позвякивал в такт ритмичным движениям.
- Цыть, говорю… - Это прозвучало почти ласково.
У Ичиго болела вся спина и плечи, хотелось брыкаться и просто убежать от чужеродного присутствия внутри.
«Бляааа, и что люди в этом находят?! – Мысли скакали, как потревоженные пчелами зайцы. – Женщинам тоже так?.. Ну, Карин!..»
Карин он вспомнил не зря, маленькая футболистка была большой поклонницей яойной манги и частенько дразнила брата тем, что он был бы идеальным героем. Получала пинка и затыкалась…
Ичиго и сам пару раз почитывал – тайком ото всех – чисто чтобы просветиться, и там всегда пассивному сначала было немного (!) больно, а потом практически сразу же (!) становилось нереально хорошо.
«Суки-мангаки, их бы на мое место!..»
Время, кажется, превратилось в тягучий сироп, над ухом шумно, с хрипом, дышал Зараки, его чертовы длинные волосы лезли в рот, а позвякивание бубенчика дико раздражало. Боль в пояснице если и притупилась, то совсем чуть-чуть, а обещанное суками-мангаками «хорошо» все не наст…
- А! – коротко взвыл Куросаки. – Бля!
- Что?! – зарычал капитан. И глядя на его обозленное лицо, Ичиго прошептал:
- Еще… Так…
- А, - успокоился Зараки. – Ща сделаем.
В общем, хорошо было Ичиго…
И снова мысли путались, как иногда бывало на летних экзаменах, когда в жарком мареве колебалось окружающее пространство, и наугад расставив ответы в тестах, ждешь только спасительного звонка, и все в классе точно такие же, только Ишида, гад-гад-гад, весь в белом и похож на эскимо.
Когда ладонь Зараки обхватила его член, Ичиго только сорвано захрипел, его пальцы беспомощно вцепились в плечи капитана, раздирая крепкую ткань хаори, оставляя длинные царапины – «А раньше и Зангецу не мог разрубить…»
А потом – как круги по воде – по Сейрейтеи прошла волна рэйацу – да такая, что несколько особо хлипких домиков просто сложились внутрь себя, по улицам сразу стало интереснее ходить, а Куросаки Ичиго вцепился зубами в пальцы Зараки Кенпачи и едва не заплакал, чувствуя, как отпускает тело страшное напряжение, сменяясь ленивой истомой, а внутри горячо, и ухмылка Зараки как никогда похожа на обычную улыбку…
- Вон с моей постели… - сонно проурчал одиннадцатого отряда капитан.
- Что?..
- Здесь узко для двоих.
- Что?..
В то, что ему что-то говорят, Ичиго еще врубался. В смысл сказанного – увольте…
- А, хрен с тобой.
Зараки осторожно перевернулся, уложил мальчика на себя, укрыл обоих одеялом. Довольно потер укушенные пальцы, ссадины на плече, положил ладонь на рыжую макушку.
- Хорошо, бля, - сообщил он миру. Мир с долей равнодушия согласился, лишь бы не материли, как обычно.